Форум "На облаке" Авторский проект Любови Захарченко

БАРАНИНА С ЧЕРНОСЛИВОМ

Давайте поговорим об арабской кухне. Не как о восточном таинстве гаремных наслаждений, не как о чем-то мистическом, непонятном и далеком, сегодня мы приготовим блюдо сытное, здоровое и полезное, уместное в пище воина и достойное стола монарха. Вполне возможно, что оно подавалось к столу воина и монарха, ставшего загадкой и парадоксом - подумать только, литература его врагов-христиан восхваляла его не меньше, чем его родная мусульманская литература. Впрочем, какое там меньше – больше! Создается даже впечатление, что его совершенно несредневековая корректность, толерантность и способность к состраданию казалась соратникам… ну, скажем так, удивительной. Как такой властитель вообще мог царствовать и побеждать в эпоху дикости и религиозных распрей - вопрос интересный. Вот и поговорим об этом, пока будем готовить баранину с черносливом.

Начнем с того, что замочим на ночь стакан чернослива без косточек. Сливу так же легко найти в Европе, как в Азии, а вот абрикос ввезли в Европу именно после крестовых походов. В 1095 году римский папа Урбан II призвал все западное рыцарство вернуть христианам священный город Иерусалим, чтобы паломники могли возносить свои молитвы у гроба Господня. Никто им и так не мешал, турки-сельджуки, которые захватили его 24 годами раньше, христианских святынь не трогали и паломников беспрепятственно пропускали, тогда уже понимая, что максимум, что могут оставить здесь паломники - это немного денег в качестве оплаты за услуги, но римский папа, блестящий пиарщик, эти подробности в своих речах обходил. В 1099 году крестоносцы взяли Иерусалим и зверски перебили его население. Говорили, что во время штурма рыцари ходили по щиколотку в крови. Христиан Иерусалима не убили - только ограбили, это уже прогресс! На некоторое время заметным политическим игроком Ближнего Востока стало христианское Иерусалимское королевство.

Так было более 80 лет, а может быть, было бы и дольше, если бы, на свое горе, крестоносцы вместе с византийцами не затеяли бы набег на Египет, в результате чего храбрый полководец Ширкук был туда направлен для организации обороны не один, а со способным молодым племянником Юсуфом ибн Айюбом, строго говоря - Иосифом, сыном Иова. Большинство мусульманских имен взято непосредственно из Библии, это для них такая же священная книга, как и Коран. За уникальную порядочность и умение держать слово молодой офицер уже тогда получил прозвище “честь веры” - Салах эд-Дин, европейцы произносили просто - Саладин. Карьера храброго и порядочного офицера понеслась вскачь. В стане его противников было не больше согласия, чем в крыловском квартете. Византийские коварные интриганы, постоянно ссорились с крестоносными жадными грубиянами. А тут, как на грех, и династия в Египте поменяйся, и царство просто упало в руки Саладина само, не пришлось ни слову изменять, ни мятеж поднимать, да и не стал бы он этого делать. Не делал никогда.

Ну а теперь нарежем плоскими кусочками, не очень большими, килограмм баранины, грудинку или шею. На Востоке резать - обычное дело, коварный Восток, злокозненный Восток, нельзя им верить - вот что мы обычно слышим! Ученик Фрейда Фромм давно объяснил, что расисты и националисты приписывают другим народам пороки, которыми обладают сами. Это Саладин-то был лжив и жесток? Вежливый даже по нормам средневековой куртуазности, взвешивающий каждое слово, даже когда его провоцировали на резкость, предельно скромный в быту, ненавидящий сквернословие и немедленно пресекающий дурные отзывы о том, кто отсутствует и не может за себя заступиться, и в то же время - не фанатичный зануда, а человек добродушный и остроумный, любящий и умеющий насладиться простыми благами жизни, которого всегда окружала веселая, шумная и отнюдь не чинная публика. Просто хороший человек? Но такие были всегда! Тут другое: его хорошие качества были поразительно нетипичны для его времени. Во многом он умудрялся быть хорошим человеком не по тогдашним, а по нынешним меркам. Человек он был глубоко верующий, кстати, очень усердный в соблюдении ритуалов, и христиане для него были неверными, обреченными в будущей жизни аду. Но для него это ничего не значило, когда речь шла о том, что нужно держать данное инаковерующему слово. А для христиан Средневековье - время рыцарей-разбойников, и многие из них стремились за приключениями в Святую землю. Правда, и среди них Рене де Шатильон как-то выделялся. Среди крестоносцев, у которых руки были по локоть в крови, заработать прозвище “мясник” - это надо было очень постараться! Он захватил караван с сестрой Саладина и потребовал за нее выкуп. Действует перемирие - ему плевать, тогдашние католические прелаты охотно подтверждали, что клятва, данная неверному, недействительна. Зачем в таком случае вообще договариваться? Только, чтобы обмануть. А обмана Саладин не выносил, сам никогда не обманывал и прощения для обманщика у него не было. Перед началом войны он поклялся, что убьет клятвопреступника своей рукой.

Теперь возьмем две средние луковки, мелко нарубим и поджарим на масле. В тот самый момент, когда лук уже чуть потемнеет, и с одной стороны, сахар в нем уже карамелизуется, а с другой стороны, лук еще не подгорит, бросьте туда мясо. Правильно выбрать этот момент для повара - это все равно, что правильно выбрать момент атаки для полководца. А где у крестоносцев в те годы были хорошие полководцы? Король иерусалимский Балдуин IV, победивший однажды самого Саладина, умер страшной смертью, сгнил заживо от проказы. Королем стал не порядочный и храбрый Раймунд Триполитанский, а интриган Гвидо Лузиньян, вовремя женившийся на сестре прокаженного короля. Вот он и завел свою армию к Хаттину близ Генисаретского озера, позволив отсечь ее от воды. Саладин аккуратно отрезал кавалерию от пехоты, заблокировал подходы к близлежащим ручьям и озерам, прорыву Раймунда Триполитанского с частью кавалерии через свой строй, судя по всему, велел не препятствовать - он старого воина очень уважал, и дождавшись, пока умирающие от жажды крестоносцы частично отказались сражаться, а некоторые даже побежали сдаваться своим врагам, забыв о вере и святости, вовремя усилил натиск и раздавил крестоносцев практически без потерь (кстати, перебежчиков он принимал, брал на службу и никогда не попрекал христианским прошлым, один из таких стал начальником гарнизона Дамаска). Не помогла даже главная христианская реликвия - святой крест, на котором был распят Христос. Попала в руки неверных и куда-то исчезла. Возникли проблемы у победителей – не хватало веревок, чтоб связывать пленных.

Вот мясо и обжарилось, посыплем его мукой, две ложечки без горба, хорошенько размешаем, добавим соль, перец, и, что интересно, корицу на кончике ножа. Блюдо-то восточное, а баранина вообще любит корицу. Перемешаем, зальем кипяточком. Пусть себе булькает, практически все сделано! Все крестовые походы после поражения при Хаттине были долгой агонией. Все рыцари, магистры орденов, епископы, сам король Иерусалима оказались в плену у Саладина. Был пленен и злополучный Рено де Шатильон. Теперь несчастные пленные могли утолить жажду. Сам Саладин поднес иерусалимскому королю чашу с прохладной водой. Тот отпил и протянул чашу Рено де Шатильону. Имел ли он в виду то, что испивший воды в дому мусульманина становился его гостем, и таким образом, не мог быть им обижен? Трудно сказать, но Саладин помнил свою клятву. «Этот преступник получил воду из твоих, а не моих рук!» - воскликнул он - «Мое гостеприимство на него не распространяется». Тем не менее, он предоставил ему последний шанс, предложив принять ислам. Рене нашел смелость отказаться, и Саладин исполнил клятву, убив его собственной рукой. Наклонился над трупом, опустил палец в кровь врага, и провел им по своему лицу, в знак того, что с местью покончено. После этого все прочие пленники оказались в безопасности и были отпущены за выкуп, кроме тамплиеров и госпитальеров. Им был предложен тот же выбор - ислам или смерть. 230 отказавшихся были казнены, ибо нормальными противниками на войне Саладин их не считал. Люди, поклявшиеся уничтожать всех людей его веры до последней капли крови, и не считавшие клятву им истинной, были для него такими же дикими убийцами, как мусульмане-ассасины, с которыми он не церемонился и тоже уничтожал безжалостно, не проявив даже тени страха перед вездесущими предшественниками современных террористов. Не собирался он щадить и христианских ассасинов. Остальные же спокойно выкупались из плена.

Рыцарские нормы христианского военного права соблюдались Саладином так, что христиане неоднократно говорили: “Какой бы это был великолепный барон для христианского мира!” Средневековые христиане вообще не понимали, как такой храбрый, великодушный и честный человек может не быть христианином и даже принимали попытки обратить Саладина в христианство (план окрестить его брата, не менее благородного и достойного человека, чем сам Саладин, женить его на сестре Ричарда Львиное Сердце и отдать Палестину этой царственной паре рассматривались совершенно серьезно). Как это не прискорбно, следует признать, что поведение Саладина представлялось многим христианам более христианским, чем поведение собственных владык. Если бы им кто-то рассказал, что сам Саладин считает эти свои качества как раз свойственными истинному мусульманину, они бы просто ничего не поняли или не поверили бы своим ушам.

А теперь, когда мясо потушилось, добавим сюда десертную ложечку сахара и нарубленный чернослив. Это уже просто завершающий штрих, и так все ясно - как с иерусалимским королевством после поражения при Хаттине. Гарнизонов не было, Саладин просто собирал христианские крепости в мешок, как упавшие с дерева орехи. Немного шансов оставалось и у Иерусалима. Защитников было мало и самое главное – не было у них рыцаря-предводителя, все более или менее авторитетные рыцари после Хаттина оказались в плену. Только храбрый барон Балеан Ибелинский, спасшийся из-под Хаттина с Раймундом, прибыл в город – по разрешению Саладина, чтоб вывезти жену и детей, он поклялся Саладину, что задержится не больше дня. Патриарз Ираклий радуется – вот он, долгожданный вождь, какая там клятва, клятвы, принесенные неверным, недействительны! Он приказывает Балеану принять командование и остаться в Иерусалиме. Тот в смятении – средневековый христианин отказать патриарху иерусалимскому просто не может! Он пишет Саладину покаянное письмо, в котором пытается объяснить свой поступок, и остается командовать гарнизоном. Саладин, беспощадный к клятвопреступникам, оказался на высоте и здесь, поняв опытного воина, который не смог оставить практически беззащитных единоверцев. После падения Иерусалима он не мстит Балеану и обходится с ним наилучшим образом.

М ожет быть, это потому, что и он впервые неточно исполнил свою клятву? Он сгоряча поклялся, что после первого отказа о сдаче крепости он не оставит в Иерусалиме живых. Мог бы рассчитаться за взятие Иерусалима христианами – от описаний зверских и безжалостных грабежей, насилий и убийств, которые творили в Иерусалиме победившие крестоносцы, причем сделанных с гордостью ими самими, просто кровь в жилах стынет… Да вот не тот был человек! Он не может просто забыть о своем слове – он созывает улемов, мусульманских ученых и задает им вопрос: «Хорошо ли будет, если мы не дадим врагам шанса и они будут сражаться до последнего? Будут лишние жертвы, в том числе и среди мусульман, некоторые христиане могли бы принять ислам, а если мы их перебьем, они лишатся такой возможности… Разрешите мои сомнения – должен ли я соблюсти свою клятву?». Улемы все понимают и отвечают: «Да, должен, но само падение главной христианской святыни означает для ее защитников духовную смерть, так что убивать их совершенно не обязательно». Скажем прямо, он клятвы не сдержал, нашел в ней оговорку и с откровенным удовольствием увильнул от ее исполнения – нехорошо, конечно, но кто может, пусть его осудит! Я, например, не могу…

Саладин назначил защитникам умеренный выкуп - 10 золотых за мужчину, 5 за женщину и золотой за ребенка. Не уплатившие будут обращены в рабство. Кто мог - выкупился. Потом брат Саладина Аль-Адиль попросил у него в подарок тысячу человек, Саладин согласился, и Аль-Адиль даровал и им свободу, не желая оказаться менее великодушным, чем брат. Увидев это, Саладин вступил с братом в соревнование в великодушии, отпустив без выкупа всех пожилых. Еще семь тысяч человек выкупили госпитальеры – не сразу, сначала отказывались дать хоть копейку из своих сокровищ, уверяя, что деньги только даны им на хранение, но когда разгневанная толпа окружила их резиденцию, они предпочли откупиться. Патриарх Ираклий, беседуя с Саладином, выпросил у него еще тысячу человек. Саладин подарил им свободу, и Ираклий, считая, что он сделал уже достаточно, двинулся из города с несметными ценностями, которых бы хватило на выкуп всех пленников. Саладин не верил своим глазам. Патриарх христиан, их духовный владыка, оставляет своих в рабстве ради некоторой суммы денег? По его приказу кортеж патриарха остановили. Патриарх дрожал. Он понимал, что великодушный Саладин пальцем его не тронет, но вдруг деньги отберут - это ж такое бедствие! Посланник Саладина приблизился и объявил: “Патриарх, ты забыл заплатить 10 золотых за себя!” Дрожащей рукой патриарх отсчитал эту ничтожную для него сумму и заторопился от города спасать свои деньги. Судьба единоверцев, попавших в рабство, его не волновала. Саладин вообще не очень заблуждался, зная с кем имеет дело, и еще пригрозил венецианским корабельщиками, что если они не перевезут пленников бесплатно в Европу, то потом плавать сюда пусть не думают, не дай Бог малейшая жалоба дойдет до его слуха… Только благодаря этому многие и спаслись.

Ну а теперь отварим к этому блюду риса, это единственный правильный гарнир. Это уже так, завершающий штрих. А завершающий штрих к истории о Саладине - его противостояние с самым сильным воином христианской эпохи, Ричардом Львиное Сердце. Ричард был великий полководец, Саладин неоднократно терпел от него поражения, но, что интересно - общая ситуация постоянно менялась в его пользу. Гениальный тактик Ричард нарвался на великого стратега. Все победы Ричарда уходили впустую, и он был вынужден заключить мир. Саладин опоздал с выплатой контрибуции, которая была положена по условиям мира. Он бы, конечно, расплатился, слово для него было святым, но Ричард не стал ждать. Он вывел на морской берег 2700 пленных сарацин и велел их безжалостно зарезать. За это его и прозвали - Львиное Сердце, не за храбрость, а за жестокость. Нужно ли удивляться тому, что после этого Саладин совершенно искренне считал Ричарда сумасшедшим, с которым разговаривать вообще не о чем? Да и кем его, простите, считать - государя, который причинил больший вред собственному государству, чем иное иноземное нашествие, человека, все свои незаурядные таланты воина, полководца и даже поэта обращавшего на достижение личной славы, а не на благо своей страны… Впрочем, был в этом и свой позитив – Саладин не стал мстить человеку с его точки зрения неадекватному, и никаких репрессий к пленным христианам не применил. Боюсь, что Ричард на это и рассчитывал, причем совершенно хладнокровно. Этот мог…

Ну а теперь подайте это блюдо, щедро полив рис подливкой. Наша история закончена, закончилась и история Саладина вскоре после отъезда Ричарда в Европу. Он умер от скоротечной болезни, его столица Дамаск рыдала весь день, и как говорят очевидцы, еще более страшно молчала всю ночь, осознавая размер утраты. А в казне Саладина его верный секретарь Бедр-ад-дин нашел в день его смерти один-единственный золотой динар и 47 серебряных дирхемов. Этого не хватало даже на скромное погребение, и он отправился занимать для своего владыки в долг, уже в последний раз - наверное, не в первый. Кончился земной путь Саладина, началась бессмертная слава. Правда, сейчас ее пытается омрачить человек, родившийся, как и он, в городе Тикрит, и провозгласивший его образцом для подражания, его земляк Саддам Хусейн. Да кто же ему поверит - ведь Саладин был курдом, а представителей этого народа Хусейн мучил и тиранил так, как во времена крестоносцев не всякий мог. Наверное, каждый из них родился не в свое время, и было бы неплохо, если бы они поменялись местами. Если бы руководитель палестинцев, например, держал слово так, как Саладин, может и был бы уже на Ближнем Востоке мир… Вспомним о благородном воине, держащем свое слово, с тарелкой этого замечательного блюда. Научитесь его готовить, оно стоит того, ну и конечно же - приятного всем аппетита!

ИНГРЕДИЕНТЫ

1 килограмм баранины, стакан чернослива без косточек, две луковицы, две ложки муки, полкило риса, соль, перец, корица.

Форум » Кушать подано » Баранина a la Саладин - красивый восточный рецепт, и к нему трогательная история о человеке, которого помнят веками
	перенос