Свидетели
***
Несчастен,
кто беседует с гостем и думает о завтрашнем деле;
несчастен,
кто делает дело и думает, что он его делает,
а не воздух и луч им водят,
как кисточкой, бабочкой, пчелой;
кто берет аккорд и думает,
каким будет второй, –
несчастен боязливый и скупой.
И еще несчастней,
кто не прощает:
он, безумный, не знает,
как аист ручной из кустов выступает,
как шар золотой
сам собой взлетает
в милое небо над милой землей.
Это Ольга Седакова. Изумительный, прекрасный человек. Недавно в библиотеке русского зарубежья она рассказывала об одном из свидетелей 20 века – Анне Александровне Барковой. И вообще о свидетельстве суда, который беспрерывно идет.
Я тоже нашла своих свидетелей. Баркова – в том числе. Сейчас постараюсь обо всех рассказать.
Мать Мария. Бердяев писал: «М.Мария была одной из самых замечательных и одаренных русских женщин. Она характерна для своей эпохи и отражала самые характерные ее течения. Она была новой душой. Она была поэт, революционер и религиозный деятель». Люди, которых я называю Свидетелями, все самые-самые. Мать Мария – удивительно светлая, простая, человечная. Мое любимое у нее – встречи с Блоком, о Победоносцеве, работе в гор, совете, об аскетизме и новом монашестве, стихи. О православии, если честно, я не понимаю. Пока что. И мне это даже нравится – остался клад «на потом».
http://www.mere-marie.com Евгения Семеновна Гинзбург. Я говорю: «Мама, у нас есть «Крутой маршрут?» Мама: «Что это тебя на чернуху потянуло? Есть». Когда я была совсем маленькая, мы с мамой отдыхали в Прибалтике. Там мама и купила книгу – «Крутой маршрут. Хроника времен культа личности» (Рига: изд-во ЦК КП Латвии, 1989). Там есть такой момент – Гинзбург в тюрьме кормят какими-то тухлыми рыбными хвостиками, от которых ее сильно тошнит и кружится голова. Я, маленькая, сплю. Мама читает. И тоже начинает тошнить и кружиться голова. «Неужели я такая впечатлительная?» - думаем мама. Все хуже и хуже, даже текст не видно. Потом вспоминает – грибы. На обед были грибы, утром собранные в лесу. Мама не разбирается в грибах. Я ничего не помню, но мама рассказывала: была скорая, больница, папа прилетел из Москвы. Мама знала – умирать нельзя, т.к. медсестра наверняка не даст мне на ужин кефирчик. А я так привыкла. Потом, где-то через месяц, идем по Саулкрастам (поселок под Ригой), мимо на большой скорости несется скорая. Резко тормозит. Вылезает врач, которая приезжала забирать маму в больницу: «Вы живы???». Но это о другом. А Гинзбург… С ней в лагере сидела мама моей бабушки. Они были подругами. Мама Ленка говорила про «Крутой маршрут»: «Ну, Женька допишется!..». Я читаю эту книгу так: первый том запоем, второй – прерываясь через каждый абзац, чтобы унять слезы.
http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book.xtmpl?id=81149&aid=23 Анна Александровна Баркова
..Вы, наверно, меня не слыхали
Или, может быть, не расслышали.
Говорю на коротком дыхании,
Полузадушенная, осипшая
Баркова для меня пока что не разгадана. Леонид Николаевич Таганов ее вчера назвал Бабой Ягой. В каком-то смысле я так и воспринимаю. Уникальный русский поэт, со всей этой народной силищей, живучестью, святостью и языческой дьявольщиной одновременно. Растрепанные волосы, пламенеющие глаза, злая ироничность и непостижимое одиночество. Баркову почему-то не знают. Шаламова читают, а ее – не открыли пока что.
http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages.xtmpl?Key=4213&page=335 http://screen.ru/viogolosa/barkovaT.htm Варлам Тихонович Шаламов
Я как рыба плыву по ночам,
Поднимаясь в верховья ключа.
С моего каменистого дна
Мне небес синева не видна.
Я не смею и двинуться дном
Разговорчивым сумрачным днём.
И, засыпанный донным песком,
Не могу шевельнуть плавником.
Пусть пугает меня глубина,
Я, пока пролетает волна,
Постою притаившись в кустах,
Пережду набегающий страх.
Так, течению наперерез,
Поднимаюсь почти до небес,
Доплыву до истоков реки,
До истоков моей тоски!
Шаламова знаю стихи. Знаю и люблю. Голосом Елены Фроловой. Папа говорит: «А как это ты, «Колымские рассказы» не читала, а Шаламова любишь?» Не читала. Люблю. Он же свидетель. И тоже с кладом «на потом».
http://www.booksite.ru/varlam/index.htm Анна Франк
Среда, 23 февраля 1944 г.
Дорогая моя Китти!
Я тоскую по свободе и свежему воздуху, но я думаю, что их отсутствие возмещено нам с лихвой. Возмещено в духовном смысле, внутри нас. Сегодня я сидела и смотрела в окно, я, можно сказать, по-настоящему глубоко созерцала Господа и природу и была счастлива, не могу назвать это иначе – именно счастлива. Знай, Петер, пока у человека есть чувство счастья внутри – счастья от наслаждения природой, от ощущения здоровья и еще многого другого, - пока человек носит к себе это чувство, он всегда будет счастлив.
Богатство, почет – все внешнее можно потерять, но счастье в твоем собственном сердце может лишь временно замутиться, оно вернется, и ты будешь счастлив всю жизнь.
Попробуй как-нибудь, когда тебе одиноко, горько и грустно, в такую же чудесную погоду, как сегодня, посмотреть из чердачного окна. Не на дома или крыши, а на небо. Пока ты без страха смотришь в небо, ты можешь быть уверен, что чист душой и обязательно снова будешь счастлив.
Анна Франк
Про нее я писала здесь уже так много, что нет смысла повторяться.
http://lib.ru/INPROZ/FRANK_A/dnevnik_anny_frank.txt И очень много у меня осталось неоткрытых людей. Я все время держу их в голове, но никак ими не заболею. Это:
Януш Корчак.
http://lib.ru/KIDS/KORCHAK/rebenok.txt 
София Яковлевна Парнок.
http://parnok.narod.ru 
Мария Михайловна Шкапская.
http://magazines.russ.ru/arion/1999/2/shkap.html 
Елена Генриховна Гуро.
http://screen.ru/viogolosa/guroT.htm 
Елизавета Ивановна Дмитриева.
http://www.ipmce.su/~tsvet/WIN/silverage/cherubina/index.html 
Мария Петровых.
http://www.akhmatova.org/persons/petrovyh.htm
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
